Было время, когда уборка хлопка на полях была немыслима без привлечения труда всех слоёв населения. Эта традиция, доставшаяся нам ещё с советских времён установила безусловный приоритет свое­временного сбора «белого золота» над интересами людей. В погоне за наращиванием цифрового показателя в ущерб качественным показателям хлопкового волокна истощались не только почвенные, но и человеческие ресурсы, что в конечном итоге привело к серьёзным как внут­ренним, так и внешнеэкономическим проблемам.

     Эта практика принудительного труда стала объектом критики всего мирового сообщества, которая час­тично началась примерно с 2006 года. Системный характер осуждения достиг своего пика в 2010 г., когда из-за использования детского труда узбекскому хлопку и текстильной продукции со стороны «мировых брендов» был объявлен бойкот. Незамедлительно на эту санкцию отреагировали и развитые европейс­кие страны, многие из которых стали отдавать предпочтение хлопку из других стран. Можно сказать, с традиционно хлопковой ориентацией текстильной отрасли страна оказалась в определённой «торговой изоляции», и её экспортный потенциал и доступ на мировые рынки словно притормозились. Это отрицательно сказалось на имидже текстильной отрасли, имеющей многовековые традиции выращивания и переработки хлопкового волокна – национального богатства страны.

     Чтобы вернуть стране былую славу мощного производителя и экспортёра хлопка и хлопковой продукции, а также потерянные рынки сбыта и потребителей необходимо было преж­де всего вырвать «корень» зла, источник негатива, а именно – искоренить всеобщую «принудиловку», и прежде всего в отношении детей. 2016 год, давший старт реформированию экономики республики, в частности, агропромышленного комп­лекса, стал переломным и для социально-экономической сферы. Интересы народа были подняты на вершину угла пирамиды новых трудовых отношений в законодательной базе страны с провозглашением принципа свободного труда, в котором нет места нарушениям прав человека и детей, и любые проявления в нём насилия, порабощения, принуждения квалифицируются как незаконные действия, ведущие к уголовной ответственности работодателей. Законодательно закреплённые тезисы не остались на бумаге, а подкрепились решительными действиями руководства страны на местах, что дало долгожданные результаты. Так, страны ЕС вновь заинтересовались продукцией из хлопковолокна – нашим узбекским текстилем, потому что впервые в сезон полевой страды в стране заработали общечеловечес­кие нормы труда и трудовых отношений. Поэтому подписанный между Узбекистаном и ЕС ещё в 2011 г. «Текстильный протокол» наконец раз­морозился и, вступив в силу с 1 июля 2017 г., открыл доступ отечест­венного текстиля к европейским рынкам. Кроме того, были сняты количественные ограничения при торговле данным видом продукции.

Сегодня в Узбекистане активно проводятся реформы и преобразования в сфере прав человека, достигнут значительный прогресс в вопросе полного искоренения детского и систематического принудительного труда. Отмечены масштабные структурные преобразования в сельском хозяйстве, меры по механизации всего хлопкоуборочного процесса. Отдельно обозначены процессы приватизации и внедрения рыночной модели кластерного развития в хлопково-текстильной индустрии, исключающей возможность и использование в стране принудительного труда в какой-либо форме.

 

Весь текст статьи вы можете прочитать в печатной версии журнала ^[2]