Sorry, this entry is only available in Russian. For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.
В сложные времена, наступившие для мировой экономики в связи с коронавирусной пандемией, которая заставила людей самоизолироваться и отказаться от транспорта, спрос на нефть в мире резко снизился, что привело к падению цен на неё. Энергопотребление в Узбекистане, по некоторым оценкам, сократилось на 18%, также упал спрос и на горючее. До коронакризиса потребности экономики и населения Узбекистана в энергоресурсах только росли и покрывались за счёт использования невозобновляемых источников энергии, преимущественно – углеводородного сырья, ресурсы которого, как известно, ограничены.
О послекризисных перспективах развития энергетического рынка нашей страны, будущем углеводородов и возобновляемых источниках энергии Министр энергетики Республики Узбекистан СУЛТАНОВ Алишер Саидаббасович рассказал в интервью Главному редактору журнала «Экономический вестник Узбекистана».
– Алишер Саидаббасович, первый вопрос, который хотелось бы Вам задать в связи с падением цен на нефть. Какое будущее, по Вашему мнению, у чёрного золота в дальнейшей перспективе, – наблюдается очередное падение, каких было немало, или мы на пороге конца углеводородов?
– Вопрос хороший и отвечать на него можно очень долго. Существует несколько точек зрения на предмет заменяемости углеводородов и как скоро это может произойти. Дебаты ведутся уже не одно десятилетие и лет тридцать назад говорили, что следующее поколение останется без нефти и газа. Как видите, этого не произошло, и я считаю, что если и произойдет, то не слишком скоро. Правда, по оценкам экспертов, в ближайшие 30 лет ВИЭ (возобновляемые источники энергии) станут самым быстрорастущим сегментом мировой энергетики. Однако говорить о завершении эпохи углеводородов ещё рано. Я думаю, что больше половины необходимой энергии ещё лет 20–30 будет по-прежнему вырабатываться за счёт ископаемых видов топлива.
Также верно, что цены на углеводороды подвержены волатильности. В этом смысле инвестировать в ВИЭ кажется более устойчивым вариантом, но здесь есть и свои сложности. Ведь ветро-парки или солнце-парки должны в идеале находиться вблизи от потребителя, что или не всегда возможно, или сопряжено с дополнительными и весьма крупными затратами. Вы ведь понимаете, что энергию мало произвести – её нужно довести до потребителя.
Отвечая на Ваш вопрос кратко, думаю, что будущее у углеводородов ещё есть, особенно у природного газа, которым наша страна богата, и с которым мы стараемся обращаться бережно и рационально. Ещё интересно отметить, что когда цена на нефть – чёрное золото – падает, мировая экономика замедляет свой рост, поднимаются цены на золото жёлтого цвета. Узбекистан владеет хорошими запасами и такого золота, что важно для нивелирования некоторых негативных последствий от падения цен на нефть.
– Указом Президента Республики Узбекистан более года назад было образовано Министерство энергетики, которое осуществляет реализацию единой энергетической политики. Как это решение поспособствует развитию топливно-энергетической отрасли страны, в чём заключается разница между новым подходом управления и старым?
– Как Вы сами заметили, Министерство энергетики в своей нынешней форме было создано более года назад. Тогда об этом много говорилось и в прессе, и на различных встречах и собраниях. Повторяться не хотелось бы, но кратко можно констатировать, что главной причиной преобразования была недостаточная гибкость и неэффективность прежних структур. Некоторые из них не соответствовали современным задачам, таким как координированный подход к развитию топливно-энергетического комплекса, внедрение инновационных принципов управления, выстраивание здоровой конкурентной среды и создание привлекательного инвестиционного климата в нашей стране.
0
115 
